Не с кем его сравнить в российской парадигме. Гедройц был Гедройцем.
Труднее всего писать о том, что ближе всего, но все-таки другое. Труднее всего относиться к ближним, не то чтобы там любить, это и вовсе трудно (потому и заповедано «любите ближних», что это труднее всего), но адекватно воспринимать. Потому что все то же, а вот не то же, хотя и похоже. В петербургском издательстве Ивана Лимбаха вышла восьмисотстраничная книга – биография Ежи Гедройца.